|
|
Кpендель-мендель-колбаса,
Свинка взмыла в небеса, А какой-то мужичок Ее хвать — и в сачок, Ее хвать — и в леса. Кpендель-мендель-колбаса. |
Про зайку:
Зайку бросила хозяйка, Под дождем остался зайка, Со скамейки слезть не мог, Весь до ниточки промок. Про мишку: Уронили мишку на пол, Оторвали мишке лапу, Все равно его не брошу Потому что он хороший. про лошадку: Я люблю свою лошадку, Причешу ей шерстку гладко, Гребешком приглажу ховстик И верхом поеду в гости |
Сколько времени прошло, как нет тебя?
Сколько мне осталось еще жить? Своим молчаньем ты уничтожаешь меня, Я не хочу верить, что небесам нельзя говорить. Я знаю, что я одна И эта сфера давит на меня со всех сторон, Но рядом я чувствую присутствие тебя. Ты где то между солнцем и дождем. От стены к стене, как по замкнутому кругу Я оттолкнуться пытаюсь на небо к тебе. Поверь, мой ангел, я это сделать смогу, Ведь невозможно жить мне без тебя на этой проклятой земле Еще вчера ты жил, и мы могли любить. Как нет тебя? Кто даст ответ? Как мне без тебя быть? И эта земля, что вчера пустовала, забрала тебя к себе. Но знай, что ты навсегда, ведь я приду к тебе . Я закрою глаза, попрошу смерть прейти И брошусь в свободный полет. Я упаду мимо этой земли И желаемое мною сразу прейдет. |
На холодных рельсах железной дороги
Я лежу поперек, вспоминая тебя. Я лежу и жну, зная все итоги, Знаю, как я умру, Зачем и когда. Ты являешься причиной этой боли, Что вскоре поможет мне. Моя смерть не для кого не станет горем Я посвящаю ее тебе. Приблизится смерть в железных составах Я не очнусь от мысли о том, Что от слез я, похоже, устала. Все возможно решить только одним днем. Все проблемы собьются одним лишь ударом, Разлетятся осколки по мокрой от крови земле. Назовем мою смерть не удачным финалом. От любви погибает все живое во мне. Я лежу, и мне становится не ловко, Что о чем то мечтаю, чего то я жду. Но поздно… я являюсь конечной остановкой Приближавшейся смерти точно по расписанию. |
Тишина — все, что осталось от меня.
Чувства и мысли пропали… Нет слов. Но в чем моя вина? Они сгорели и пеплом на душу упали. Не терпит моего рассудка плоть, Последнюю каплю крови выталкивают вены. Нет слов, что бы озвучить эту боль Лишь поддержать молчанье могут эти стены. Но думать я пока еще могу И это мне как воздух нужно. Нет слов! Я этого языка не пойму И думать стало невозможно. Весь словарный запас полетел камнем в бездну Я проводила его со слезами Нет слов! И слушать вам меня не интересно. Я не могу понять, что называете вы словами. Я не говорила с вами на одном языке, Я вообще разговаривать с вами не умела Нет слов! Но ими не описать все то, что во мне. Мое сердце в кровавом пламени сгорело. |
Я живу и жизнь моя черна.
Я продолжаю биться об эту стену. В моем сердце догорела свеча. Кровь поступает льдом в эту порванную вену. Темная ночь. И ни одного белого пятна В черном небе звезды угасают, На это небо похожа жизнь моя В ней вся любовь и все мечты тают Словно этот темный снег Снег черный, холодный, глубокий Покрыл мое сердце, навеяв тоcку. Он, как и я — совсем одинокий, Он не может жить, как и я не могу. Ты спросишь, что случилось без тебя? Особо ничего. Лишь жизнь теперь моя сплошная черная полоса, Я превратилась просто не во что Словно этот талый снег. |
Ты пытаешься услышать меня
Ты просто не понимаешь, что я молчу, Но осознав это ты думаешь, что я умерла. Все же, к сожаленью, я умереть не смогу. Я поклянулась тебе жить, Только сейчас я понимаю, на что подписалась. Не легче было бы умереть И лишь признать, что жизнь не удалась. И держишь в этой жизни только ты. Ты сотни раз из рук смерти меня выбивал, В которой похоронены мои не вечные мечты О вечности, которых ты меня убеждал. Всегда, когда я кровью истекала, Когда обмотана на шее толстая петля, Когда на подоконнике стояла И снова к этой жизни пробуждаешь ты меня. Но смерть теперь ведь так близка И я обязана схватиться за нее, Но я прошу, прости меня За это, где то глупое желание мое. Но остриём твоей звезды Я перережу ветви жизни, Ведь сожжены все те мосты, Пройдя по которым ты мог меня спасти. И этот остров, на котором я одна, Окутан красной паутиной боли. Достигнуты меня, ее края. И в скорее я не увижу больше воли. |