Что пишем? и о чём любим писать? стихи и проза

Полностью отрицаю эту чушь!!! =/ Стихи, рисунки, музыка — это просто проекция ультрасильных чувст на бумаге (ну или в звуке)...любовь самое сильное чувство из всех существующих, когда любишь, нельзя не писать. особенно если твоя любовь дарит тебе лишь кучу страданий и переживаний...в такие моменты у меня вся комната завалена обрывками листков с запечетлевшимися на них чувствами...

Не согласна,что не реально написать.Я писала и очень много.

Самое странное, что стихи о любви пишутся только когда нет парня, а в остальные моменты просто нереально что то написать. этот стишок я написала год назад, оцените:
Под звоны ржавых водосточных труб
Прозрачные метели злые воют.
Мы в кровь истерли в поцелуях губы,
Что мне аж больно разговаривать с тобою.
Истерзанные губы молча ноют,
И руки гибнут, быстро замерзая.
Нас белой простыней с тобой накроют,
Не расцепивши рук мы так и умираем.
Мы так и умираем. Беспощадно
Старуха-смерть гарпуном души ловит.
Мы так хотели жить друг другом жадно,
Но жизнь всю жизнь о смерти тихо молит...

Наверно это лишь — игра...
Я низачто ее не стою,
Любовь лишь вечная игра,
И я несу ее с собою...

Я убегу от нисчеты,
Я убегу от злостных взглядов...
Я не хочу тебя любить,
Я не хочу, и мне не надо...

Мы долго будем тосковать,
Любовь так быстро не проходит...
Меня ты будешь вспоминать,
А мне наверное не стоит...

Давай простимся навсегда,
Но хоть любить друг-друга будем...
Проститься нам уже пора,
Уже встречаться мы не будем...

Ток про любовь!

Самое странное, что я не настолько депресивный человек, но больше половины песен о смерти, боли, бла-бла-бла... Почему так?

"слышишь шопот?это я!
говорю что я люблю тебя!
послушай ты, не уходи, не делай больно,
ты прости!я не могу, пойми меня,
люблю тебя, а ты меня?
ответь хоть что-то!не молчи!
не любишь?ладно, уходи!
иди быстрей, не делай больно!
я постараюсь всё забыть!
а не забуду, значит буду...
нет, неважно..."
он ушёл, она рыдала,
он вернулся, засмеялась,
ей ненужен больше он,
она ушла, ведь это сон...

В твои сети я попала
но любовь тому не вина,
Как это чувство назвать
Не найдутся слезам слова.
Мои крылья летать не способны
И слезы утонут в ночи,
Нет тебя никогда я не брошу
Я спрячу чувства свои.
Часто в мыслях парень другой
И в душе моей пустота,
Я заполню ее лишь тобой
Лишь тобой и навсегда.
Пустоту заполняешь ты светом
Но а я привыкла ко тьме,
И все кончится как нибудь летом
Под дождем, под луной, в темноте.
Но не выдержу я расстованья
Я до гроба привыкла к тебе,
Кровь прольется из вены растая
В лунном свете и летнем дожде.
И тогда раскрою я крылья
Полечу в облака не дождавшись любви.
и тогда обрету я свободу
Одиночество,.....Любовь к безответной любви.......

Только Ты.

Посвящается Тебе

Поезд остановился. Несколько часов пути пролетели быстро, быстрее, чем я ожидал. Я так и не успел собраться с мыслями. Не успел как следует подготовиться к нашей встрече. Не успел… Всю дорогу я думал, как вести разговор с Тобой. Я наговорил много нехороших вещей Тебе и теперь чувствовал вину.
Я взял свою спортивную дорожную сумку и вышел из купе. Идя к выходу из вагона, то и дело сталкиваясь с другими «путешественниками», я взглянул в одно из окон. Время застыло. Там, на перроне, недалеко от дверей в вагон, стоял Ты… и беспокойным взглядом оглядывал выходящих. Ты был такой красивый. Ты навсегда впечатался в мою память именно таким. С беспокойным взглядом, с растрепавшимися волосами.
Мы поссорились накануне, и я сказал, что не приеду. Выключил телефон. Но Ты все равно пришел встречать меня. И это сказало мне обо всем. Я понял, что Ты любишь меня. Любишь также сильно, как я Тебя. И слова уже не были нужны, я просто пошел Тебе навстречу.
Наконец я дошел до выхода и ступил на платформу. Подняв глаза на Тебя, я увидел разительные перемены в Твоем облике. Лицо Твое озарилось счастливой улыбкой. Правда, спустя мгновение Ты эту улыбку стер, надев маску строгости, и чинно двинулся в моем направлении. Ты всегда так делал, когда хотел, чтобы я чувствовал себя виноватым.
Наши глаза встретились. Я всегда поражался глубине Твоих ярко голубых, цвета безоблачного майского неба, глаз. Они умели заставить меня делать все, что было угодно их хозяину. Я не умел сопротивляться им.
- Привет, — чуть смутившись, сказал Ты.
- Привет… Я приехал.
Ты не смог больше держать маску, и я опять увидел безмятежную счастливую улыбку. Я так любил эту улыбку, хотя очень не часто ее видел.

Ты спал. Уткнувшись носиком в мое плечо, Ты видел красочные сны. А мне не спалось. Что-то не давало. Тревожные мысли не выходили из головы. Я не знал причину этих мыслей, судорожно блуждая в сознании в ее поиске. Но найти так и не мог. Что-то неуловимое, но не успокаивающееся сверлило рассудок. Ты заворочался во сне, что-то пробормотав, и положил руку мне на живот. Она была такая теплая, такая мягкая и нежная, что мне стало намного легче. Я накрыл своей рукой Твою и через несколько мгновений уснул.

Мне снился Ты… Мы. Мы были вместе. Во времена, когда мы только поняли природу наших чувств друг к другу.
Я вышел из душа, накинул на себя рубашку и влез в джинсы. Я ждал тебя. Мы долго разговаривали вчера в машине. Я признался Тебе в том, что испытываю. Вопреки моим ожиданиям, Ты не убежал прочь, не бросил меня. Ты только прижал свои ладони к моему лицу, пристально посмотрел в глаза и… поцеловал.
И вот теперь я ждал Тебя в этом гостиничном номере. Я знал, что после вчерашнего у нас должно что-то быть, но никак не мог подготовиться к тому, что будет.
Стук в дверь… Открыто… Ты… Такой красивый… Ангел…Черная рубашка как будто специально расстегнута на несколько пуговиц, показывая гладкую загорелую грудь. Боже! И как я мог это терпеть раньше?
Я встал с кровати и подошел к Тебе. А ты, как зачарованный, смотрел на меня. На лице та самая улыбка. Тогда я видел ее впервые.
Ты обнял меня за талию и прижал свои губы к моим. Твои губы я никогда не забуду. Такие чувственные и нежные. Мои руки уже скользили по Твоей спине под рубашкой. Ты расстегнул пуговицы на моей рубашке и снова вернулся к моим губам. Я застонал…
С тобой мне было хорошо. Если бы это было возможно, я бы никогда не отпускал Тебя, держал бы внутри или был бы в Тебе, ощущая каждую клеточку… Тебя.

Я проснулся. Солнце уже озарило крыши соседних домов. А Ты все также сладко посапываешь, уткнувшись носиком в мое плечо. Одеяло только немного сползло, оголив твои ангельские бедра. Я невольно испытал желание, но успешно подавил его, вспомнив, что сегодня Тебе нужно сдавать экзамен. До того момента, когда зазвенел будильник прошло еще минут 15. Все эти недолгие минуты я наслаждался Тобой. Твоим видом и теплом Твоего тела, Твоей безмятежной улыбкой.
Будильник… Ты проснулся. Сладко зевнув и потянувшись, Ты наклонился надо мной.
- Доброе утро. – этот шепот всегда сводил меня с ума.
- Привет, мелкий… — спросить «как спалось» я не успел, Ты начал целовать меня.
Когда же я уже не мог бороться с собой, то, отцепившись от Тебя и брякнув что-то про душ, удалился. Все же экзамен, не хотелось, чтобы Ты опоздал.
Тем не менее, несмотря на прекрасную ночь и не менее прекрасное утро, тревожные мысли не улетучились, отнюдь, усилились. Постояв несколько минут под прохладным душем, я вышел, уступив место Тебе. А Ты, конечно же, проходя мимо в одних шортиках, не смог удержаться и провел ладонью по моей оголенной спине.
В то утро ты одел чересчур обтягивающие светлые джинсы, что еще раз заставило меня бороться с собой, белую футболку и спортивную легкую курточку. Естественно, все вещи были фирменные и дорогие, Ты это обожал, в прочем, так же как и я. Но я всегда старался одеваться менее возбуждающе, хотя порой Ты накидывался на меня в самых неподходящих для этого местах.
Выйдя из подъезда, я вдохнул свежий утренний воздух. Странно, но в тот момент мне показалось, что воздух был особенно чистым, хотя в городе обычно такие ощущения меня не преследовали, тем более в столице, куда я не любил часто ездить, и делал это только потому, что не мог жить без Тебя. Я отсчитывал дни, недели, месяцы, когда Ты наконец закончишь учиться, мы сможем жить вместе, в одном городе, не расставаясь. Я всегда очень болезненно переживал наши расставания. Мне было мало этих ежечасных разговоров по телефону, общения в Интернете, постоянных смсок. Всего этого было мало. Ничто не могло сравниться с Твоими глазами. Только за то, что бы Ты мог смотреть на меня постоянно, я готов был отдать все на Свете.
Подойдя к машине, я потянулся, еще раз вспомнив ночь, как нам было хорошо вместе, вспомнив отблески пламени свечи на Твоей коже, вспомнив Твои губы, покрывающие поцелуями все мое тело.
- Садись, чего встал, как вкопанный? Может, хочешь вернуться? – Ты уже завел машину и нетерпеливо нажимал на педаль акселератора.
- Вернуться-то я, конечно, хочу, но после того, как Ты сдашь экзамен.
- Даааа, — мечтательно протянул Ты, — уж сегодня ты просто так не отвертишься. Сегодня я поспать тебе не дам!
- Ладно, ладно, мелкий, — я усмехнулся, — давай доживем сначала.
Тогда я даже не придал значения этой фразе. Сев в машину и отрегулировав сиденье, я критично посмотрел на Тебя.
- И кого ты вечно возишь тут? Сиденье постоянно отрегулировано не удобно.
- Парней всяких, красивых! – улыбнувшись, проговорил Ты.
- Чтоооо?
- Да ладно, малыш, что ты не знаешь что ли, что мне никто не нужен, кроме тебя. Глупенький! Дурачок.
- Ладно, поехали, а то опоздаешь, — я махнул рукой.
Моя страсть к дорогим машинам передалась и Тебе. Ты просто обожал свой «Порш». Правда и мне пришлось немного вложиться, чтобы Ты смог купить его себе, но я не жаловался. Деньги Ты ценить умел и зарабатывал их сам, хотя и не закончил еще Журфак. Просто 250.000 евро, стоимость этого «Порша», оказалось непросто заработать. А Тебе все всегда хотелось «здесь и сейчас». И эта черта мне в Тебе нравилась. Я вообще любил в Тебе все, о чем тут еще говорить. Не было ничего в Тебе, чтобы меня раздражало. Ты был просто идеалом, ангелом во плоти.
Когда включился зеленый, и мы тронулись, я снова взглянул на Тебя. Ты совершенно не нервничал, несмотря на предстоящий экзамен. Просто нажимал на педали, беззаботно раскачивая головой в такт музыке, громко звучавшей из динамиков. Твоя рука лежала на рычаге коробки передач. Я положил свою руку на нее. Ты повернул голову и ласково взглянул на меня. Тогда я последний раз видел Твои прекрасные глаза. В следующий момент я посмотрел вперед, на дорогу и увидел грузовик, который… убил нас. Я успел только сильнее сжать твою руку и… темнота поглотила Тебя и меня.

Пьяный водитель грузовика, выскочившего на встречную полосу, даже не успел сообразить, что произошло. Не смог понять он ничего и потом. Доза алкоголя или еще чего-то, что он выпил, оказалась смертельной. Грузовик протаранил нашу машину, еще несколько легковых машин и столкнулся с другой груженой фурой. Пьяный потерял сознание от удара и так и не пришел больше в себя.

Земля сделала много оборотов, прошло время, и мы снова ступили на эту Землю. Время продолжало идти. Был ясный летний день. Синее безоблачное небо добавляло мне оптимизма в ожидании предстоящих вступительных экзаменов в ВУЗ. Я вышел из маршрутки. Окинул взглядом стены института, где мне предстояло проучиться пять лет, и направился к входной двери, где уже толпились другие 17-летние молодые абитуриенты, ожидая, когда же их позовут на первый вступительный экзамен. Протиснувшись сквозь толпу, чтобы оказаться поближе к двери, я вдруг почувствовал на плече невероятно знакомое прикосновение чьей-то руки и услышал:
- Извини, не знаешь… скоро начнется?
Это… Твой голос. Я обернулся и увидел… Тебя. Наши глаза встретились. И… вот она… снова та безмятежная счастливая улыбка, которая каждую ночь являлась мне во сне.

страх, ненависть, алчность и отчаяние...

Среди полей, топких от ноябрьских снегов, среди черных скелетов усопших деревьев и вязких, темных рек высится крепость, освещенная кровавыми огнями, чьи угли были бережно собраны со дна Преисподней. Над башнями, которые утопают в мутной мгле, кружат тощие стервятники, издавая тоскливый крик, эхом разлетаясь на много миль вокруг. Стоят мертвые постовые, прижав навечно к костлявым грудям кривые факелы. Небо стальное, держит на плечах куски черных туч, рушится лавиной теплый дождь. Сухая трава сомлела от влаги, хрупкие цветы разбивались на части под ударами дождевых капель. Разбитые дороги блестели и по ним бродили давно забытые рыцари, прижимая руки к пробитым ребрам и волоча по земле сбитые в щепки колья. Смольные мерины, с гниющей плотью, стонали, выпрашивая смерть у Бога и Демона. Белотелые девы жались к холодным стенам крепости, царапая камни и стягивая кожу с рук. Их волосы путались в пальцах покойных кустов и бились с мерзким и зловонным ветром. Убитые ядом и вином монархи на коленях просили благословения у отцов и дедов, вознося пустые глазницы к небу. Купцы рылись оставшимися пальцами в гнойной земле, где метались в кошмарных снах усопшие наяды.
А ветер все рвался из белых рук, желтых зубов и несся, его звали. На самой грубой, иссушенной дождем и солнцем, отбеленной светом луны, башне стояла фигура, неподвижная и немая, лишь вертелись близ нее клубы дыма и пара из восковых ноздрей. То была женщина и мужчина, человек и животное, плоть и камень. Оно курило длинную, черную папиросу и сквозь прозрачную кожу, на обнаженной груди, которая досталась, наверно, от прекрасного женского тела, было видно, как всасывается дым в пористые, серые легкие.
- Айнос, от табака ты превратишься в прах. От него отваливается голова, твои руки, прекрасные руки, почернеют, иссушатся ноги и язык твой будет бездействовать, а шея согнется. И посереет кожа от едкого дыма.
На краю башни сидела гаргулья, извиваясь, ловила на узкий язык капли дождя и морщась от отвращения к воде.
- Дым синий, Яйзек.
Яйзек вцепился в камень желтыми когтями и откинулся назад, болтая мохнатыми лапами.
- Айнос, я не различаю цветов.
Он соскочил на каменные плиты и прижался к ногам Айнос.
- Как бы я хотел видеть тебя, Айнос, не серое. Все пустое, как будто все заполонили мерзкие крысы и закрывают цвет своими жалкими телами...
Айнос улыбнулось и погладило рукой мощные плечи и пораженные войной крылья.
Внизу стонал и извивался розовый ветер, облизывая шершавый камень стен.
Яйзек слушал его крики и, оттолкнувшись от плоти Айнос, взмыл навстречу бездне, черному небу. Вдалеке грохотала жестокая гроза, поражая своими копьями бесплотных ящеров и кровавых драконов. Лиловые тучи слоились и падали на землю, глухо ворча, поглощая кусками землю и проталкивая костяк деревьев в свои полые утробы. Горизонт, будто проткненный насквозь, изрыгнул потоки крови, окрашивая небо в багряный цвет. Завыли грешники, давясь собственной слюной. В Аду наступает рассвет.
По грязным облакам мчались колесницы с впряженными Кошмарами, которыми управляли могучие Церберы.
Айнос смотрело, как огненные плети рассекали воздух на клочки, оставляя пепельные шрамы на небе. С ревом колесницы повернули в сторону крепости. На самой большой, тяжелой и грязной восседал чей то чужой и властный бог с волчьей, порванной на пополам, пастью, из которой текла жирными нитями кровь мучеников. Айнос улыбнулось и простерло руки навстречу ему. Церберы что то прорычали и Кошмары ударили пылающими огнем копытами по краю каменной башни. Куски гранита разлетелись в стороны, обнажая смоляную плоть здания, буд то живую, человеческую. Кажется, были видны чьи то деревянные скелеты, соломенные сосуды и мшистые волосы. Кошмары ревели и храпели, тыкаясь мертвыми мордами Айнос в шею. Бог сошел с колесницы и взглянул на небо, посветлевшее, желтое, как брюхо льва.
- Амон ши, смотри какое небо. Оно так быстро меняется.
Айнос прикурило сигарету от собственной руки и протянуло ее богу.
- Амон ши, ты сегодня одно. Где же Яйзек?
Он положил руку на его плечо и заглянул в глаза.
- Поздравляю, у тебя новый взгляд. Чьей же несчастной жертве принадлежат столь прекрасные очи?
Айнос хрипло засмеялось и махнуло рукой:
- Деве Саксонской, своевольно отдавшей свою душу утробе Подземелья.
Так они стояли и курили, ангел Айнос свою бесконечную сигарету, бог Непрощенных – чужие грехи.
- Зачем ты пришел?
- Подойди поближе, Айнос, и послушай меня, я видел много чудесного...

... Когда Подземелья разверзлись на пополам, я ушел в сторону Востока в поисках Мудрости. В дороге я испытал сушь пустыни, жар солнца, мучения жажды. В пути я видел бедуинов, что жевали песок и кости давно умерших пилигримов, купцов, что убивали друг друга за эбеновое дерево, золото и драгоценные камни, караваны верблюдов, что несли на своих горбах паланкины с девами с небес и воинов, чьи руки были обагрены кровью врагов. Видел я и оазисы и испил я из них воды откровенности и вкушал фрукты забвения, и целовали меня дети непокорных рабов и ласкали женщины, тела которых давно распроданы. Видел я покрывала, на которых был написан ангелами Коран. Видел и стены с впадинами ото лбов, молящихся и живых мертвецов под священными деревьями, увитых четками из прозрачного янтаря. Но, Амон Ши, я и слушал. Слушал мудрецов, у которых не видели глаза, не двигались руки, чья плоть поражена чумою и сифилисом, слушал звездочетов, носящих в кармане блеск комет и кольца планет, шутов, которые продавали кислое вино за пинок.
От Востока идет Мудрость, ты знаешь, что такое Мудрость, Айнос?..

... Нет...

... Когда Подземелья разверзлись на четыре части, повернулся я лицом на Юг и пошел в поисках Богатства. Видел я и храмы, выложенные золотой мозаикой, голубой эмалью и с аметистовыми куполами. Видел я и жрецов, в одеяниях из серого жемчуга и красного шелка и султанов, во лбу которых горит камень с голубиное яйцо. И был в казнах, купался в золотом песке, резал овец малахитовыми кинжалами, целовал опаловые серьги у принцесс. Бродил по базару, устланном шерстью, шелком и усыпанном сладкими ягодами. Справа стояли кувшины с миррой, ладаном и благовониями. Старец курил трубку, из которой вился сладкий дым в виде птиц. Старец сыпал на голые колени наложнице сахар и пепел. Слева расстилали атлас, обвитый нитями из чистого золота, обшитого монетами из чистого серебра. Вился шелк, словно ветер, текла словно вода, и блестел, словно первые лучи солнца. Впереди торговали кобылами с разных концов света. Молочные с севера, чищенные творогом, черные дьяволы с запада, пугающие своими налитыми кровью глазами, могучие рысаки, с ногами, как столбы и шеями, как у быков.
Слушал плач детей, умытых молоком и детей, умытых пылью и кровью. И узрел я черный люд, заживо съеденных мухами, старух без конечностей, старых солдат, потерявших ум.
От Юга идет Богатство, ты знаешь, что такое Богатство, Айнос?

... Нет...

... Когда Подземелья разверзлись на шесть кусков, кони мои направились в сторону Запада. Искал я там Мир. Амон Ши, мои глаза запомнили аллеи, по которым я бродил, заросшие вереском, который брызгал медом и чистою водой. Видел долины, где паслись антилопы с кристальными рогами и бродили львы, с клыками, размером с коготь дракона. И дрался я с дикими кабанами, на чьих спинах росли деревья, толщиной с твою руку, Амон Ши. И нес на плечах шкуры жестоких кошек, чьи спины были с рождения запятнаны черной кровью. И ловил за хвост птиц, с сапфировыми перьями на груди и в их брюхах находил чистой воды алмазы. И грыз печень у повстанцев, которые грабили села, резали скот, жгли посевы и оставляли чудовищ в утробах женщин. Жил у королей, которые умирали от обжорства, у охотников, прибивающих к стенам головы жертв, у разбойников, которые заставляли плясать нагих на столе.
От Запада идет Мир, ты знаешь, что такое Мир, Айнос?

...Нет...

Когда Подземелье раскололись на восемь частей, отправился я в последний раз в путь. На Север, искать Чести. Прошел я много миль по льду и снегу. Встречал я королей-оленей, которые давили под своими копытами мышей. Делил мясо с королями-медведями, которые одной лапой душили китов. Носил корону из инея и целовал руки снежным феям. Видел казни, как разрывали преступников на части, бросали в холодные реки и отдавали на растерзания диким зверям. Видел в окнах измен, как капель в море, лжи, как песка в пустыне, жестокости, как звезд на небе. Видел, как умирали старые собаки у хижин и мерзли во дворах обвиненные дети. Наблюдал я за косяками рыб, что серебром танцуют в лелдяных водах, и за снежными ветрами, что строили крепости из льда и воды.
От севера идет Честь, ты знаешь что такое Честь, Айнос?

...Нет...

вот самое имовское что есть...

Такт, такт, такт…
Ты в порядке? Ты дурак!
Прикасаясь к твоим ранам на запястьях,
Осознаешь, что есть в этой жизни счастье.
Сквозь бинты сочится кровь,
Не хватает зла и слов.

Раз, два, десять, пять…
Не порядок, наплевать!
В голове давно задвинут
Разума затвор, ты тут?
Дыши, должен жить,
Некому больше меня так любить.

Яма, кочка и дыра…
Жизнь нас так загнала.
Держись, я на коленях пред тобой
Шепчешь: «Необычный крой».
Да, скроил все вены ты не важно,
Ничего, совсем ни страшно.

Ноль-три, ноль-два, ноль-один…
Никто нам не поможет, главное, не спи!
А помнишь, как однажды сказал:
«Если упаду, лови», так вот упал.
Наш мозг странно устроен —
Три – пять процентов работают, остальные помнят.

Один плюс один – два…
Простая арифметика.
Только ничего не вычислить уже,
Ты упакован, в багаже
На самолет, что полетит выше небес,
Твои волосы, ты весь, глаз твоих блеск.

Лужа крови, лужа слез…
За тобой уйду в мир грез.
Ощущая еще теплоту твоих рук,
Рядом лезвие возьму.
Пять секунд назад: «Я тебя люблю»
Нарушен порядок, теперь один плюс один равно нулю.

куда мне до Феочки)

прямо песня ПсиХеи

отрешённое...это когда трясёт всю....и руки в том числе.....ничего не можешь в руку взять....всё валится....
вообщще жесть...

а как же тема свободы?


Сифилитичная шлюха расставляет ноги.
Это единственно верный протест,
Который можно использовать,
Не боясь попасть под арест.
Остервенело отдаваясь в зале разрушенной церкви
Двум сотрудникам внутренних дел.
Вот торжество жизни над смертью,
В горячем дыхании влажных тел.
На улице пахнет влажной землей,
Падает снег — медленный робкий
С выключенным светом «буханка» ментов
Напоминает чужое надгробье

Как рука может "находятся в отрешённом состоянии")))))))))) ,

P.S. самая поэтичная проза, которую я читал — это Эмиль Золя, попробуй почитать. Я не мог себя заставить отороваться от книги: за сутки прочитал, сейчас другое его произведение читаю "Нана".
А тебе советую "Чрево Парижа".

ммм....что можно сказать о прозе...она тоже является литературным произведением, и хотя в ней нет рифмы,она очень ритмична и динамична...очень интересно сочетание слов, которые льются как песня.
всё-таки проза более наглядно описывает каждую ситуацию, т.к. составляя стих,нужно соблюдать рифму и порой сложно подобрать подходящее слово по смыслу и приходится говорить секретами.Проза конечно не имеет такого отчётливого ритма,но в ней есть какая то мелодичность.
а...ещё очень важна тема прозы...там...."мороз и солнце день чудесный"-не подходит,должно быть рассуждение, описание и конечно же логичность)))
наглядный пример:
Одиночество – это пустота. Это когда звенит в ушах, а тебе параллельно. Глаза бегают, словно ищут кого-то…,но рядом никого нет. Руки находятся в отрешённом состоянии, а лицо принимает выражение безразличия.
Одиночество – это когда все события на Свете тебя не волнуют. Пусть даже Конец Света будет – всё ровно.
Одиночество – это когда ты идёшь по улице, смотришь либо в никуда, либо в одну точку, и думаешь о ерунде, но в душе то ты понимаешь, что ту горечь внутри даже ерундой не перебить. И получается — ты сама себя обманываешь.
Одиночество расслабляет перед препятствиями и ты их не преодолеваешь. Стараешься забыться, сделать вид, что всё хорошо, но всё бесполезно.
Признавая, наконец, свою беспомощность и убогость, понимаешь…
- одиночество – это не жизнь…это существование…так что лучше всю жизнь биться а поисках и найти кого-то родного, любимого…чем сидеть сложа руки и попутно подбирать кого попало…

моё....
from EmoKs...

в моей душе всегда страдала ревность
я ею спм сжигал себя до тла
она ждала, искала откровенность
наградою за ревность — ложь была...

Вот еще одна
Используй возможность мне объяснить,
Зачем это будет, зачем это было?
Гаси свои чувства, пока не горит,
Топи это все, пока не всплыло.

Терновый венец верни им обратно,
Не смей говорить мне о крыльях своих.
Я ангелом был, пойми не привратно,
Просто я об этом забыл....

Поверь мне, глотни той боли и страха,
Падая вниз, кричи всем о том,
Как я АНГЕЛОМ БЫЛ и как падать приятно,
Как жаль, что я об этом забыл.


Эмоции тонут в слезах, и напрасно
Поверил ты мне, покинул всех нас, НО
Зачем это было, зачем это будет?
Взгляни на этот мир без прикрас.

Поймай солённую каплю на губы,
Брось все мечты, разгони мысли все.
Падай, и слушай хлопание крыльев....

Зря не поверил ты тогда мне!

Пять Часов.
Изначально задумана была как песня, поэтому звучит неритмично, может скоро услышите её))

Пять часов
Без сна, без мыслей
Только дым сигаретный, только тени на стене
Мерцание слабое
В углу телевизор,
Взглядом мимо, только слезы застилают мне
Глаза

Я верил вечности, я ждал чего-то, но 
Руки опустились, я опять в себе
Как жаль, что ты не верила, и будто
Все проверила, не верила ты мне

Пять часов
Я боюсь, я не знаю,
Что могу сказать, я болею, умираю,
Опять
Слезы на глазах, ты не веришь?
Куда же все делось не могу понять.

Как странен этот мир, пять часов — вечность,
Я готов упасть, улетаю в бесконечность,
Нервы на пределе, я почти кричу,
Ведь ты не вернёшься, как же я хочу
Вернуть все назад, на пять часов раньше,
Но нет, слышен выстрел,
Отчаяный крик, я боюсь,
Вернись ко мне миг,
Когда жизнь чужая прервалась,
Ну а с ней моя потеряла весь смысл,
Когда умер с тобой, когда мысли застыли
Последние пять часов были

Как в аду

Ниче так. Прикольно))

Твою душу прожгли сигареты
Ты не знаешь как дальше дышать,
Ты не знаешь дороги, лишь эту,
По которой не надо бежать
Для тебя этот мир бесконечный,
Для тебя наши сны пустота
Твоя жизнь как два шага на встречу
Не увижу тебя никогда…..
Ты мечтал не познать несчастье,
Ты мечтал обрести меня.
Но осталась лишь тень на асфальте,
Просто так улыбнулась судьба….
Снова я не заплачу жалко 
Под холодной песней дождя
Разве этого тебе мало?
Я убила тебя навсегда….